Утегенова Баршагуль — педагог, посвятившая свою жизнь людям и знаниям, родилась она в 1951 году. Её путь пролегал через самые разные страны, но начиналось всё здесь, в Казахстане, пишет «Диапазон».

Мы встретились, чтобы поговорить о её судьбе, и каждый её рассказ звучал как живая история времени.

— Моё педагогическое путешествие началось в 1969 году, — вспоминает Баршагуль Жайбергеновна с тёплой улыбкой. — Сначала я была вожатой, потом учителем русского языка и литературы. А дальше, в 1979 году судьба привела меня в ГПТУ №107 города Актобе — училище, которое в те годы было настоящей кузницей рабочих кадров Советского Союза. Там в одном месте встречались разные судьбы и разные культуры. Вместе учились наши актюбинские ребята и студенты из Монгольской Народной Республики, которые по контракту почти десять лет приезжали к нам. Это было время настоящей интернациональной дружбы.

Я спрашиваю, насколько тяжёлой была эта работа — ведь обучать иностранцев с нуля непросто. Баршагуль Жайбергеновна кивает:

— Работа, конечно, была непростой. Монголы приезжали практически без знания русского языка, и мы начинали с настоящего языкового марафона: по шесть часов в день, три месяца. Уставали все ужасно, но уже через месяц они пробовали говорить. А через год свободно обсуждали новости, шутили и даже пели наши песни.

Глаза собеседницы светлеют, когда речь заходит о спорте.

— Учёба всегда шла рука об руку со спортом. Наш спортивный зал был полон! Монголы обожали баскетбол — и в этом они были настоящими чемпионами. Помню, был у нас студент Ганболд. Как он прыгал! Мяч в его руках будто сам летал — зрители только ахали. А девочка Отгонжаргал? Таких прыжков я больше никогда не видела. Неудивительно, что на международных соревнованиях с лётным училищем мы почти всегда побеждали.

Студенты из МНР и коллектив училища ГПТУ №107. || Фото из личного архива Баршагуль Утегеновой 

Она делает паузу и словно возвращается в те времена:

— Но спорт — лишь часть их яркой студенческой жизни. Наши вечера интернациональной дружбы «15 республик — 15 сестёр» стали настоящей традицией. Каждую неделю студенты готовили концерт, посвящённый одной из республик. Казахские танцы сменялись узбекскими песнями, за ними звучали грузинские стихи, а потом уже и монгольское горловое пение. Костюмы у нас были самые разные: в училище была богатейшая костюмерная, а если чего-то не хватало, мы мастерили сами.

Важнейшую роль в подготовке квалифицированных специалистов играли мастера производственного обучения. Баршагуль Жайбергеновна вспоминает:

— Мы всегда работали как единая команда. Если мы учили ребят языку и культуре, то мастера — профессии, ремеслу, технике. Они водили студентов на стройки, показывали, как обращаться с оборудованием, и делились опытом. Именно это сочетание — знания и практика — давало им возможность вернуться домой уже настоящими специалистами, готовыми с гордостью представлять свою профессию.

И, конечно, самым трогательным моментом всегда были дни отъезда ребят на родину в МНР.

— Прощания были особенно тяжёлыми, — говорит Баршагуль Утегенова. — На вокзал приходили все: педагоги, мастера, советские учащиеся. Ребята понимали, что, возможно, больше никогда не встретятся, и это осознание делало каждое рукопожатие, каждое объятие особенно дорогим. Многие не могли сдержать слёз — плакали и взрослые, и подростки. В эти моменты ярко проявлялась настоящая дружба, которая не знала ни границ, ни различий в языке или культуре. Эта боль расставания была наполнена любовью и благодарностью за то, что им посчастливилось встретиться и стать частью чего-то большего, чем просто студенческая жизнь.

Учеба, работа и дружба бок о бок.

— Я сопровождала их домой: Актобе, Оренбург, Челябинск, Омск, Томск, Новосибирск, Иркутск… И вот она, последняя точка маршрута – Наушки, пограничная станция между СССР и Монголией, — вспоминает Баршагуль Жайбергеновна. — Дорога всегда была испытанием: длинная, порой утомительная, иногда полная неожиданных, а то и забавных ситуаций. Но важнее всего была особая атмосфера в вагоне: доверие, смех, песни под гитару и та дружба, что согревала наши сердца. В Наушках студенты неизменно собирались в круг, брали гитару и начинали петь «Когда уйдём со школьного двора» ... «Расстаются друзья, остается в сердце нежность…». В эти минуты я видела, как мои ребята повзрослели... И как бы я ни старалась держаться, слёзы сами наворачивались на глаза — настолько трогательным и болезненным было это прощание.

— Сегодня, спустя годы, я вспоминаю то время как одно из самых светлых и дорогих. Это была настоящая школа дружбы и единства, когда представители разных народов жили одной семьёй, а расставание становилось испытанием не меньше, чем дорога, - с теплотой отмечает Баршагуль Жайбергеновна.

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ. Я ВЫБРАЛА — БЫТЬ

Иногда судьба бросает нам вызов так неожиданно, что остаётся лишь решать: рискнуть или отступить. Так было и в жизни Баршагуль Жайбергеновны.

— Я никогда не думала, что попаду в резервную группу преподавателей для работы за границей. Казалось, туда отправляют только «избранных», — вспоминает она. — Но вдруг вызывают меня в Москву — курсы специалистов русского языка для иностранцев. У меня был уже богатый опыт, я знала, что это ценят, но всё равно не верила, что это приведёт к чему-то большему. Сначала говорили о Латинской Америке. Я даже посмеялась: «Господи, да когда это будет, и будет ли вообще». А потом мне дают тему научной работы… про Афганистан. Я недоумевала: какое отношение Латинская Америка имеет к Афганистану?! Но всё же написала работу — и её оценили очень высоко.

Под жарким солнцем Анголы устраивали новогодние ёлки. Дети улыбались, и это было дороже всего.

После этого события закрутились стремительно.

— Монгольское отделение в училище закрыли. Я как раз думала, куда двигаться дальше, и тут — звонок из Москвы. Срочно, за три дня, нужно было доставить документы в столицу, да ещё и в рукописной форме! В то время это звучало как фантастика: пока заполнишь, пока доедешь, пока купишь билет… А ещё и денег в обрез. Но я решила рискнуть, — с улыбкой говорит Баршагуль Жайбергеновна.

Баршагуль вместе со своим учеником Иваришту.

Она заполнила бумаги и отправилась с братом в аэропорт. В тот вечер именно там решалась её судьба.

— Сначала я обратилась к пассажирке — попросила передать конверт. Она категорично отказалась. Тогда я увидела группу курсантов-лётчиков. Подошла к одному и прямо сказала: «Ситуация — быть или не быть. Вот вам десять рублей и документы. Если завтра отвезёте их на Садово-Сухаревскую — сделаете большое дело. Если нет — ну, значит, судьба такая». Мы даже не обменялись фамилиями. Просто вслепую доверилась, — рассказывает она.

На улицах Кабула.Баршагуль Жайбергеновна в годы своей работы в Афганистане.

И именно это доверие стало поворотным моментом, который навсегда изменил её жизнь.

— Через день звонок: «Срочно! Утегенова должна вылететь в Москву, потом — в Афганистан. Подготовка — четыре дня». Новость ошарашила всех. Мой руководитель схватился за голову: «Ты что удумала? Куда собралась?». Родные в панике: мать не переставала плакать, отец сердился и ворчал. А я только и твердила одно: «Пришёл вызов из Москвы. Я должна лететь в Афганистан», — вспоминает она. — Провожали меня тогда как настоящего добровольца — с тревогой, слезами и верой в лучшее. Это был конец ноября, 1987 года, мне на тот момент было 36 лет.

И вот уже, наша маленькая группа летит в Афганистан, где каждый день — испытание на человечность. 

Первое ее впечатление от Афганистана было тяжёлым: серое небо, тревога в воздухе, здания словно после бомбёжки, чёрные от копоти стены. Но люди приспосабливались, создавали уют своими руками, и в этом чувствовалась их сила.

Баршагуль Жайбергеновна осталась работать в Кабуле, в лицее, где готовили специалистов по машинописи. Она преподавала русский язык девочкам-старшеклассницам.

— Все девочки носили строгую форму: чёрное платье и белый платок. Уроки шли по 45 минут, во время месяца Рамазан — по 30. Опыт с монголами помог — я быстро вошла в ритм, и ученицы приняли меня с теплом, — вспоминает она.

Баршагуль Жайбергеновна с учеником в Анголе. Знания и дружба не знают границ.

Несмотря на войну, жизнь не теряла своих красок. Учителя и ученики отмечали праздники, устраивали конкурсы, делились традициями.

— На 1 мая мы готовили торты для конкурса. Я боялась: «Я же не умею печь торты!» Тогда решила испечь баурсаки. Сначала все удивились: «А что это такое кругленькое?» Но попробовали — и всё съели, еще и добавки просили, очень уж они всем понравились! Так наши казахские баурсаки завоевали сердца и получили первое место в конкурсе, — смеётся Баршагуль Жайбергеновна.

Опасность, однако, всегда была рядом.

— Мы ходили под охраной, мужчинам-коллегам выдавали оружие. На окраинах иногда гремели взрывы. Каждый день напоминал, что вокруг — война, — говорит она серьёзно.

Но даже на фоне тревоги рождались моменты, которые грели душу.

— В Афганистане были и дружба, и уважение, и доверие. Мы ходили друг к другу в гости, смеялись, учили новые слова. Был и страх, и сострадание… Но рядом всегда были люди, которые помогали жить и верить, — тихо добавляет Баршагуль Утегенова. — Афганистан — это и боль моя, и любовь моя. По истечении семи месяцев настало время вывода войск из Афганистана. В августе 1988 года я покинула эту страну, оставив за спиной испытания, которые навсегда останутся частью моей судьбы.

КРАСНАЯ ЗЕМЛЯ АНГОЛЫ

— После Афганистана я думала: «Ну всё, меня уже ничем не удивить», - делится Баршагуль Жайбергеновна. - Но жизнь снова распорядилась иначе. В октябре, спустя всего месяц работы в Актобе, приходит новый вызов. Контракт-то ещё не закончился — оставалось больше полутора лет отработать. И вот снова дорога. На этот раз — Ангола. Когда самолёт приземлился и я увидела красную, будто горящую почву, у меня перехватило дыхание. — Вот она… Африка! — сказала я себе.

— Сначала работать я поехала в Уамбо. Он считался «курортным городом», но именно там шла локальная война между ФАПЛО и УНИТО. Жили мы и работали, каждый день ощущая дыхание войны. Поселили нас в гостинице. И представьте: на последнем этаже — настоящий прогулочный парк, зелень, дорожки. Война вокруг, а тут — маленький оазис!

— В Уамбо в техникуме готовили квалифицированные кадры. Ученики были разные: и студенты, и военные, и даже дети-сироты. Было больно смотреть на голод и лишения, на детские глаза, слишком рано повзрослевшие, - признается Баршагуль Утегенова.

— Ребятишки прибегали ко мне как к «своей». Я давала им наушники, включала песни, мы проводили конкурсы рисунков, устраивали новогодние ёлки. Они улыбались, и это было дороже всего, - рассказывает она с трепетом.

— Затем в Луандe в морской школе, я учила русскому языку механиков. Там мне выделили квартиру с видом на океан. Иногда я стояла на балконе, смотрела на волны и думала: «Как далеко я от дома, и как же всё это невероятно»

Периодами все же накатывала пустота и грусть, общество в такой обстановке играло большую роль:

— Коллектив спасал. В Уамбо и позже в Луандe трудились специалисты со всего мира, работал Красный Крест. Мы жили большой интернациональной семьёй: отмечали советские праздники, выезжали на шашлыки, - с улыбкой вспоминает Баршагуль Жайбергеновна. - В Анголе я прожила больше полутора лет. Она дала мне друзей по всему миру, бесценный опыт и уверенность, что люди везде одинаковы — если относиться к ним с добром...

— Вернувшись домой, я снова пошла в родное училище. Когда его закрыли — работала школе, в медакадемии, в лётном училище... Сейчас, когда мне уже 73, вспоминая те годы, думаю: «Наверное, многое сделала бы иначе, другие приоритеты выбрала бы». Но тогда мне было всего 37 лет, и я просто шла вперёд — потому что Родина сказала, а сердце верило. А ведь я самая обычная девочка из села Романовка (Шиели) Мугалжарского района, из простой крестьянской семьи. И, может быть, именно это закалило меня: верить в лучшее, идти навстречу трудностям и никогда не бояться нового.