На фото: 5 июня. Актобе. Сотрудники спецслужб и ДВД контролируют лежащих людей, предположительно, причастных к ограблению магазина «Паллада». В случае доказательства вины их ждут долгие сроки в тюрьмах. || Фото из архива «Диапазона»

На фото: Балгабек Мырзаев: «Мы объясняем радикалам, что такое истинный ислам, узнаем, что их волнует». || Фото автора

Рабочая группа из Астаны, приехавшая в Актобе разбираться с причинами теракта 5 июня, побывала в «шестёрке» и колонии строгого режима в Жеме. Специалисты выясняют, как заключённые стали радикалами, как образовались группировки Танатарова и Айтугана, и что толкает молодых людей на преступление.

Балгабек Мырзаев, приехавший в Актобе разбираться с причинами теракта 5 июня, руководит управлением религиоведческой экспертизы. Здесь он работает в исправительных учреждениях с заключенными, которых осудили за экстремизм и терроризм.

– В «шестерке» сидят 28 осужденных по статьям «Экстремизм», «Терроризм». В тюрьме Жема 9 человек, там еще есть 40 человек, осужденных по другим статьям, но они приверженцы традиционного ислама, – рассказывает Балгабек Мырзаев. – Мы встретились с каждым из заключенных, имеющих отношение к радикализму. Кто-то из них шел на вооруженный джихад, кто-то финансировал радикальные действия, кто-то через соцсети распространял радикальные идеи. В колониях их называют намазханами.

– Один из осужденных в беседе признался, что был не прав. На хороший контакт пошел еще один заключенный, которого до этого не смогли убедить имамы и теологи. Мужчина рассказал, что на свободе его ждет любимая женщина, с которой он не успел обвенчаться. 7 октября в тюрьме их брак официально зарегистрировали. Многих заключенных терзают нерешенные социальные проблемы. Мы спрашивали, как живут их семьи, как учатся их дети, какую помощь получают они от государства. Интересовались, где совершали намаз, читали свои проповеди. Они отвечают, что в основном собирались на квартирах или в кафе.

– Как думаете, почему прежним теологам и имамам они не открывались?

– В этом есть две причины. Во-первых, по нашим наблюдениям, в Актюбинской области очень мало грамотных имамов и теологов. Мы выяснили, что они лишь раз в месяц приходили в тюрьму, собирали всех заключенных, проводили лекции. Во-вторых, в исправительных учреждениях нет системы работы с заключенными, имеющими радикальные взгляды. Почти все работы были для отчетности. Мы встречались с каждым, беседовали по 4-5 часов. И только по истечении четвертого часа он начал немного открываться. Мы выясняли, что их беспокоит в быту. Какие есть проблемы с трудоустройством, получением мест в детсаду. Судя по их жалобам, заключенные беспокоятся о своих женах, матерях. Говорят, что нет работы, жилья, они скитаются по квартирам, живя по 5-6 человек в одной комнате. После просьбы рассказать о нерешенных проблемах, предложения помощи между нами установилось доверительное отношение.

– О чем еще они просили?

– Некоторые просили почаще организовывать встречи с родными. Конечно, сейчас в связи с ужесточением мер против терроризма, экстремизма такие встречи вряд ли возможны. Но, как известно, радикалы не признают своих родителей. А мы же, наоборот, призываем любить и уважать отца, мать, показывая суры из Корана. Поэтому сам факт желания встретиться с родными показывает, что они исправляются. Поэтому, мне кажется, можно организовывать встречи с близкими людьми, – считает Балгабек Мырзаев.

Также руководитель управления религиоведческой экспертизы считает, что сейчас нужно регулировать время для совершения намаза в тюрьмах. По словам Мырзаева, в тюрьмах читать намаз разрешается один раз в день с 19:30 до 21:00. Это время, отведенное на личные дела, например на стирку одежды.

– Они хотят читать намаз пять раз в день. Но сейчас это невозможно, в тюрьмах есть правила. Мы объясняли им: «На свободе вы совершали пятикратный намаз в то время, когда вам было удобно, но вы совершили преступление. Почему в тот момент не думали, что это грех? Раз пошли на преступление, должны отбывать наказание. А в местах, где отбывают наказание, свои правила и их нужно соблюдать. Но есть разные методы совершения намаза: стоя, лежа, сидя. Если вы будете их применять, никто вам ничего не скажет».

– Каковы условия в тюрьмах?

– Условия хорошие. Есть питание, средства для гигиены, библиотека. Осужденные за радикализм находятся в равных условиях, в общей казарме по 20 и более человек. В общем, никто на условия не жалуется. Никто никого не ущемляет, везде камеры.

– Какие книги читают заключенные, и есть ли в тюрьмах запрещенная литература?

– Намазханы говорили, что им хотелось бы читать не только религиозную литературу, но и книги, пропагандирующие нравственность, мораль. Мы вручили пяти исправительным учреждениям Актюбинской области по 15 книг о традиционном исламе. А в тюрьмах промониторили их библиотеку, книг радикального и экстремистского толка там нет. Да, лет 5-10 назад, когда на фоне других преступников кто-то читал намаз и религиозные книги, на него смотрели положительно. И тогда можно было доставить в тюрьмы любые книги, и никто не проверял их содержание. В Казахстане установлена религиозная литература, которая под запретом. Это книги Абдихалыка Абдижаппарова, Надира Абу Хани Дагестани, Олега Осетинского, Саида Бурятского. Приверженцы нетрадиционного течения выбрали этих людей в качестве своих учителей.

– А какие фильмы вы показывали заключенным?

– Мы с собой принесли 31 фильм, пропагандирующий нравственные ценности. Вместе посмотрели фильм «Омир зая», где четко показывают, как радикалы вербуют в свои ряды малообразованных. Также посмотрели фильмы на похожую тематику «Один день» и «Адасу» (Заблуждение).

– С чем именно не согласны радикалы и что хотят изменить?

– Радикалы не признают мазхаб Абу Ханифы. Они считают, что везде должно быть так, как в Саудовской Аравии, например укорачивание брюк. Но в хадисах указано, что в каждой стране тот мазхаб, который установлен в зависимости от географических особенностей этого государства.

– Почему приверженцы радикализма против государственного строя?

– Они не признает никакое государство, где руководствуются законами, которые установили люди. В их понимании быть госслужащими, получать зар­плату от «государства кафиров» и отчислять ему 10%­ налогов – грешное дело. Поэтому предпочитают получать деньги наличными, из в рук в руки. Такой человек устраивается, например, продавцом б/у телефонов на рынке, получает зар­плату наличными. Наша задача вернуть их на путь традиционного ислама, привить духовные нравственные ценности. В составе группы самые лучшие специалисты, есть и психолог. Результаты есть. Многие, с кем мы беседовали, признавались, что из-за незнания оказались на ложном пути. Один заключенный даже сказал, что готов объяснить радикалам на свободе, что они ошибаются. Мы скоро уедем, но перед отъездом создадим систему работы по возвращению людей из радикальных течений. Обучим мест­ных специалистов.