На фото: Мирандолина (Ангелина Недюжина) не раз меняет образ, создавая свой идеал женщины для каждого поклонника.

Визит корреспондента «Д» в театр начался со скандала. Попасть в зрительный зал было сложнее, чем на режимный объект. И на центральном входе, и на служебном пускать меня категорически не хотели, утверждая, что это прямое распоряжение директора театра.

Самого же директора звать никто не хотел, и попасть на спектакль получилось только после вмешательства завлита Татьяны Юлусовой. Непонятно, почему именно мне выпала такая честь. Позже мне объяснили, что вышло недоразумение, и якобы билетеры распоряжение начальства не так поняли. Но тем не менее осталось загадкой, почему директор государственного казенного предприятия, существующего на бюджетные деньги, решает сам, кого из представителей прессы пускать в театр, а кого нет. За разъяснением пришлось обратиться к начальнику областного управления культуры Назире Табельдиновой. Ответ с извинениями пришел только после официального запроса. Наказаны были, как водится, кассир с билетером.

Несмотря на то что спектакль шел уже три дня, в зале не было свободного места. Администраторы приносили стулья как и на спектакли заезжих знаменитостей.

Спектакль был заявлен, как бенефис Владимира Корчукова (Кавалер Рипафратта), но вольно или невольно он превращался в бенефис Ангелины Недюжиной (Мирандолина). Это неудивительно. В искусстве существует такой термин, как «эффект Мерилин Монро». Он означает, что любой мужчина считает, будто женщина, находящаяся в центре внимания, симпатизирует именно ему. В «Хозяйке гостиницы» этот эффект был показан изнутри, глазами женщины. Поэтому поклонники Мирандолины выглядели гротесково, а порой и нелепо. И вообще, постановка изобиловала самым безумным смешением жанров. Венецианские карнавальные маски становились париж­скими мимами, а строгая классика переходила в легкомысленный фарс.

Трудно однозначно судить, какие именно результаты дала пресловутая бродвейская система аван-премьер. Но если учитывать реакцию публики, результат был. Смех в зале звучал постоянно, но смеялись определенные группы. Кто-то хохотал над лаконичным афоризмом Гольдони, а кто-то был в восторге от сцен, где Мирандолина тычет бюстом в лицо несговорчивому Рипафратте. Каждый из зрителей отыскал то, что хотелось именно ему.