Вот такие данные в Википедии о численности ветеранов ВОВ в постсоветских республиках: - Россия............123 989 на 2017 год - Украина........... 37 601 на 2015 год - Белоруссия..... 10 746 на 2017 год - Казахстан.......... 3 668 на 2016 год - Узбекистан........ 3 109 на 2015 год - Грузия................ 1 296 на 2016 год - Азербайджан..... 1 237 на 2016 год - Литва................. 1 200 на 2015 год - Армения............... 850 на 2016 год - Эстония................ 728 на 2015 год - Киргизия............... 647 на 2017 год - Таджикистан........ 443 на 2017 год - Абхазия................ 104 на 2016 год

С Великим Днём Победы!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! С каждым годом всё меньше остается доблестных героев Великой Отечественной войны... Светлая память ушедшим, долгих лет жизни живым!!!

А в Шымкенте, перед 9 Мая, с Обелиска Славы демонтировали гвардейские ленты. Вот такой праздник для ветеранов.

а у нас со вчерашнего дня многие носят. а в машинах уже и не снимает никто. только сторонники Украинских Националистов и Грузины возмущаются, но кто их слушать будет.

дураков везде хватает. А в наше время хватает еще и тех, кто не внимательно слушал рассказы дедов и наплевал на их наставления. Они выросли и возвысились. И теперь войну и победу в ней хотят национализировать и проводить по своему. Еслиб они слушали рассказы дедов, они бы поняли что эта война была общей бедой, унижением и издивательством на окупированной територией и работы до полного истощения в тылу. Гороические народы выстояли получив в награду общую победу. Одну на всех, непостижимо огромной ценой.

— И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,— дед внимательно смотрел на охранника. Охранник повернулся к деду: — Ты что издеваешься, дед, это и есть работа. — Аааа,— протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника. — Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? — раздраженно спросил охранник. — Тебе по пунктам или можно все сразу? — спокойно ответил дед. — Не понял? — охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда. — Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор. — Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.

Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти. Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул: — Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати. — Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить. Дед медленно пошел к ближайшему окошку. — С вас 345 гривен и 55 копеек,— сказала кассир. Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры. Кассир отдала деду чек.

И днем великой победы дорогие ветераны. Счастья Вам и долголетия, здоровья Вам и радости. Покоя и вечной памяти тем кто уже с нами не отпразднует этот праздник держа нас за руку. Так же хочу поздравить всех их потомков эта победа была для нас и ради нас. Деды так хотели, и так сражались за это, а мы получили.

Моя сестра в Германии и ее сын тоже выйдут торжественно пронося портреты дедов в строю их товарищей.

И тогда когда их почти нет, и они не смогут нас поправить. сделать замечание и дать напутствие, менять ими обставленный праздник не нужно. Как мой дед ходил так и я пойду на этот праздник, который я поправу считаю своим, так как такая огромная страна а в ней мои дедушки и бабушки воевали чтоб я жил и помнил, кому я обязан жизнью. Что ребята что остались навеки молодыми, лежать на полях сражений, шли справа и слева, впереди и позади, моих дедов и мечтали о нас, свободных и счасливых. Уцелевший полк, выживший в той войне пройдется по нашим улицам, а где то впереди позади слева и справа будут те, кто не дожил до победы и погиб так и не получив потомства, радуясь потомству тех кого прикрывали позволив жить.

Еслиб они слушали рассказы дедов, они бы знали, как они плечом к плечу, всеми нациями, шли в атаку Как ложили в окопе одну шинель а другой укрывались, прижавших к друг другу и согреваясь общим теплом. Как смешались они в сражении под Москвой и как мечтали они в окопах о мирной жизни, делясь с друг другом последней коркой хлеба. Как лежат они до сих пор в братских магилах без наций имен и фамилий. Как дошли до Берлина не сломленные и не победимые. Как радовались они победой, одной на всех, где не кто не бил себя в грудь а обнимались как братья по оружию. И кто хочет это праздновать различимо от других, просто не слушал или не любил деда. да и вообще не представляет, что это за праздник. Не было над рейстагом не русского триколора, не знамени независимосго Казахстана, не Украины и т.д. Там был красный флаг и ордена славы на георгивской ленточке. Ветераны когда то в расвете сил и трезвом уме признали этот символ победы. Всем миром признали. И тогда когда их почти не

— Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,—миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена,его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру.

— Это что за ерунда? — майор держал в руках разорванный конверт, и читал содержимое небольшого листа, находившегося в нем — блин, это что, шутка? Майор набрал телефон банка. — Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Разрешаю. — Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка? — Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.

— Я правильно понимаю? — спросил дед. — В принципе, да, — ответил майор. — Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал. — "Так точно, товарищ полковник". Ведь так по уставу надо отвечать? — спросил дед. — Так точно, товарищ полковник, — ответил майор — Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся. — Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого—нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку

— И так, я бы хотел …. — Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию. — Ну, я не совсем понял что именно, — растерянно произнес майор. — Вот ты, чудак—человек, тогда я помогу тебе. "Товарищ полковник, разрешите обратиться", и дальше суть вопроса. Повисла неловкая пауза. — Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Разрешаю. — Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников? — Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над "и". Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.

Посетитель снял телефонную трубку: — Добрый день. — И тебе не хворать, — ответил посетитель. — Звание? — Что звание? — Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного? — Майор, — послышалось на том конце провода. — Так и порешим, — ответил дед. — Как я могу к вам обращаться? — спросил майор. — Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед. Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему—то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.

— Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке. — А я, сынок, скрываться—то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой. — Чудишь ты дед, ладно, дело твое. — Сынок, ключи разблокировочные отдай мне. Охранник положил на стол связку ключей. Раздался телефонный звонок. — Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы. — Мне взять трубку? — спросила кассир. — Нет, доча, теперь это только меня касается.

— Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,— дед присел на стул. — Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка. — Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой,— спокойно ответил дед. — Тьху ты… Раздался звонок телефона на столе в кассе. Кассир вопросительно посмотрела на деда. — Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, —дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала.

— База, ответьте 145. — База слушает. — Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет. — И это все? — Да, база, это все. — Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы. — Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет. — Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь,инструкций не знаешь что ли?

— Ну, что там ? — Тревожное срабатывание. — Так, кто у нас в том районе? — диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей. — Ага, нашел. — 145 Приём. — Слушаю 145. — Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого. — Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов.

Люди расселись на стулья в холле. — Ну вот, детей из—за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, —дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда. — Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? — тихо спросила молодая кассир банка. — А я, дочка, ничего и скрывать—то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять. — Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, — спросил один из малышей, внимательно осматривая деда. — Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо ответил посетитель. — Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? — спросил мальчуган. Заложники заулыбались. — А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.

Все посетители и работники вышли в холл. — А ну, цыц, понимаешь тут,— серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом. — Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, — не унималась миловидная старушка. — Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней. — Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — спросил мужчина в темной рубашке. Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям. — А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите.

Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул: — Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!! В холле банка наступила абсолютная тишина. — Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка. Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку. — Жми, жми, дочка, пусть собираются, — спокойно сказал дед. — А теперь, все выйдите в холл,— сказал посетитель. — Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? — миловидная старушка явна была знакома с грабителем.

На лбу охранника проступили капельки пота. — Дед, ты это серьезно? — Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел. Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,— сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику. Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.

много что читал и видел, но тут за душу задело. Panzer, респект за такую историю. В жизни они бывают. Вспомните хотя бы двухмесячной давности случай с белорусским пенсионером, порезавшим в автобусе распоясавшихся неонацистов. ПС. Мой дед в Праге войну закончил.

— Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал ...67, 68, 69, 70... Шаги становились все медленнее и медленнее. Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой. Дед улыбался и шептал ...96, 97, 98... он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал: — Сто метров… я смог. На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец. Автор:redd_1971 http://redd-1971.livejournal.com/15649.html#comments

Не мое и на авторство не претендую. Дед. Жара. Нечасто весной так жарко… Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор. На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки. — Сынок, а тут за квартиру можно заплатить? — Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю. — А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой. — У окошка,— раздраженно ответил охранник. — Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу. Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек. — Там.

Дед обернулся. — Нет, это не твои сто метров. — Мои, отец, еще как мои, я афганец. Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня "День победы" в исполнении Льва Лещенко. Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5... никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения ...42, 43, 44, 45... Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.

Дед развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до двери, старик как—то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть. — Чо—то сердце шалит, волнуюсь сильно. — Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно. Мужчина держал деда под локоть: — Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни. Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери. — Стой, отец, я с тобой пойду,— тихо сказал мужчина в темной рубашке.

Мужчина как—то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал: — Меня нельзя убить, потому что меня уже убили. Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад. Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы. Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили. Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи. Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.

Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла. — Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, —удивленно сказал малыш. Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека. — Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью. — Лёнь, удачи тебе,— сказал миловидная старушка. — Да, удачи вам, — повторили все присутствующие. — Деда, смотри, чтобы тебя не убили, —сказал второй малыш.

В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий. — Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке. Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях. — Ну, здравствуйте, мои родные,— прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам. — Как же долго я вас искал,— он бережно гладил награды.

Зазвонил телефон. — Разрешите обратиться, товарищ полковник? — Разрешаю, говори, майор. — Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит. — Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать—то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово. — Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия. — И я слово даю, выйду без оружия. — Удачи тебе, отец,— майор повесил трубку.

У них и грабить—то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Леньки знаешь сколько наград—то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…

Теперь и за победу придумывают всякое. Что наши деды были войнами насильниками, что 28 панфиловцев вообще не было и они не пожгли танки. что все придумано. не было и легендарного сражения у деревни крюково. И у деревни легизидино 500 пограничников без патронов и 150 собак не одержали победу над полком фашистов в рукопашном бою против автоматов. И смогли их убить лишь с танков которым псы старались грысть гусеницы. Что эти подвиги придуманы как снайпер зайцев и многие другие герои. А я знаю своих дедов они бы не сдались и не отступили. И потому не верю современным горе историкам. И разочерован что им хоть кто то верит.

Ведь мы победили? А если нет почему я живой? Я не мог оставить позиции. Я помню мы победили. Или это не правда?Дочь гладя отца успокаивала - Да папа Вы победили. А он неустанно тыкал в телевизор - Тогда как они пробились к Москве. Оказалось что дед увидел очерк о шествии фашистов по Москве. Я не мог ему внятно объяснить тогда в 93 как это случилось. И честно говоря даже мне тогда, находящемуся в трезвом рассудке и точной памяти иной раз казалось что это сон или я изучал не ту историю. Сейчас книга гитлера расходится бесцелерами в странах СНГ. И мы теперь живем не в стране победителе а в проигравшей и разорванной державе. А кем мы побеждены вообщем то не понятно. И такое ощущение что мы и не выигрывали.

Было время когда и у нас их гонял не дав тут развиться и к чести земляков не укрепились они. От них осталось лишь заявление что в районе деповской их избили И плевать нам было что они уже иностранцы. Не один из сотрудников не стал искать виновных. Но помнится из практики другая история. Я шел по квартирам, после очередного заявления о преступлении и опрашивал жильцов. И вот опрашиваю женщину Не чего не видела не чего не слышала и т.д. И тут вдруг из соседней комнаты резкий рев и крик и все вместе. Я и опрашиваемая вбежали в соседнюю комнату. на кресле еред телевизором сидел старик и сильно рыдал. женщина кинулась к лекарствам а я машинально начал спрашивать - дедушка что случилось что болит а он тыкал в телевизор где шли новости. Сквозь рев было сложно что разобрать. Чуть позже стали разбиратся слова. Дед спрашивал в ужасе - как же так мы же победили. Как они оказались в Москве Он смотрел на дочь и всевремя переспрашивал

Очень трогательная и правдивая история от которой сердце сжимается. И вот уже прошло столько лет независимости а по сути гибели огромной страны, разум понимает а душа верить до конца отказывается. Нас всех предали как этого ветерана. Со временем постараются отнять и эту победу. Ее уже стараются отобрать и опошлить. Порой с ненавистью смотрят друг на друга. когда то самые дружные народы на земле. и по улицам осовбожденных от фащистов городов, идут бритоголовые со свластикой.

Мой дядя Афанасий похоронен в братской могиле внедалеко от Берлина... два других дяди Юрий и Александр пропали без вести. На Алексанндра есть есть бумага о том что он пропал без вести (в оцифрованных актах на сайте "Мемориала") . А на д.Юру ничего нет. Мы с отцом как то обсуждали зачем мы приехали в Германию. По всем признакм для того чтоб найти могилу его Брата Афанасия.. С Днем Победы всех!

Panzer нормально,рахмет

С праздником дорогие фронтовики,актюбинцы,редакция газеты Диапазон,уважаемые комментаторы,а так же гости города.Чистого неба вам над головой,здоровья и всего наилучшего!

Panzer Рахмет! Сильный расказ. Всех с праздником, и огромное спасибо ветеранам, вечная им память!