Новые требования Казахстана в адрес ОБСЕ вызвали волну критики среди других членов организации. С другой стороны, неожиданный союзник проявился у нее в Вене в \"деле Алиева\".
Помимо дела Рахата Алиева Казахстан остается в фокусе внимания европейской политики благодаря будущему председательству республики в ОБСЕ в 2010 году. На вопросы Deutsche Welle ответил Михаэль Лаубш, эксперт по Центральной Азии, хорошо информированный о ситуации в организации.
- Летняя пауза в работе ОБСЕ завершилась. Судя по сообщениям, поступающим из Вены, в отношении председательства Казахстана в ОБСЕ есть определенное движение. Какое это движение?

- По моим сведениям, не только после, но еще и до летней паузы в Вене усиливался скепсис в отношении перспектив Казахстана на посту председателя ОБСЕ в 2010 году. С другой стороны, осуждение журналиста в Казахстане на продолжительный срок заключения на основании того, что он опубликовал данные спецслужб, вызвало в ОБСЕ волну критики, на эту тему высказался и представитель по вопросам свободы СМИ Миклош Харашти. Я думаю, что это обстоятельство сыграет определенную роль в дискуссиях постоянного совета ОБСЕ как еще одно свидетельство того, что Казахстан не соблюдает обязательства, взятые на себя в рамках члена организации. К тому же, среди представителей западных демократий в ОБСЕ идут разговоры о предложении, а точнее, просьбе казахстанского министра иностранных дел. Она заключается в том, чтобы решения или официальные заявления от имени ОБСЕ перед их опубликованием сначала попадали в Астану, на стол к министру Тажину. Эта просьба вызвала большое удивление, негативную реакцию со стороны западных представителей и опасения, что такой шаг может привести к замедлению работы организации и давлению со стороны Астаны на принятие решений ОБСЕ вплоть до манипуляции. В целом, ситуация для Казахстана определенно не стала лучше, ее можно назвать какой угодно, но только не спокойной, и в ближайшие недели состоится еще целый ряд переговоров в двух- и многостороннем формате.

- Вы практически не говорили о законе, регулирующем интернет в Казахстане, который ранее вызывал резкую реакцию на Западе. Отошла ли эта тема на второй план?

- Насколько я могу судить из бесед с представителями ОБСЕ, восприняты эти законоположения здесь без энтузиазма, но с данной темы было решено снять некоторое напряжение, дождавшись того, как они будут выглядеть в реальности. Казахстанские НПО также представили в организации свои выводы и свои опасения в связи с новыми законами в стране. Но западные эксперты в неофициальных разговорах ясно говорят, что, к примеру, закон об интернете должен был бы называться законом о Рахате Алиеве, потому что он дает легальную возможность блокировать различные интернет-страницы, которые ведет Алиев и его команда и чтобы препятствовать распространению предлагаемой им информации в Казахстане. Это обстоятельство — что закон написан фактически под конкретный случай — известно и многим западным дипломатам. Они, впрочем, прекрасно понимают, что этот закон может быть экстраполирован на любые критические высказывания в интернете, поступающие как из самого Казахстана, так и извне.

- Ходят слухи о том, что готовится изменение конституции Казахстана, которое предусматривает пожизненный статус Нурсултана Назарбаева в качестве президента страны. Слухи даже заставили советника главы государства их официально опровергнуть. Что произойдет в случае, если слухи окажутся не просто слухами?

- Эта информация пока циркулирует только в пределах СНГ, на Западе об этом говорится мало. Пока следует ждать реальных шагов. Но если они будут сделаны, то думаю, что в ОБСЕ это приведет к большому скандалу. Потому что я бы оценил этот шаг, выражаясь фигурально, как последнюю каплю, которая переполнит чашу терпения представителей западных демократий. Реализация подобного предложения противоречила бы всем мыслимым принципам работы организации. Я думаю, что последствия для отношений Казахстана со странами Запада и западными организациями были бы значительными на всех уровнях.

- Сейчас Казахстан вновь оказался в центре внимания автрийской прессы. Правда, благодаря другой теме. С сенсационными заявлениями выступил бывший глава казахстанского КНБ Альнур Мусаев, фактически подтвердивший верность ряда тяжких обвинений Астаны в адрес экс-посла Казахастана в Австрии Рахата Алиева. В какой мере это повлияет на общий контекст так называемого дела Алиева и \"дела Казахстана\" в Вене?

- Если сообщения австрийской прессы соответствуют действительности и можно делать выводы о том, что Альнур Мусаев отказывается от своей роли друга и ближайшего соратника Рахата Алиева, заявляя, что обвинения против Алиева в связи с исчезновением менеджеров \"Нурбанка\" имеют под собой основания и что Рахат Алиев действительно являлся одним из похитителей, то это для австрийских органов это имеет особо важное значение. Я думаю, что это касается не только созываемой парламентской комиссии, но и возможного уголовного преследования Алиева в Австрии, или, если господин Алиев отправится в Великобританию, то и там. Что касается парламентской комиссии, то заявления Мусаева будут приняты к сведению, но больше она будет заниматься ответом на вопрос, в какой степени спецслужбы Казахстана пытались влиять на парламентскую работу в Австрии. Другой аспект этой же проблемы — возможный подкуп ряда австрийских депутатов со стороны Алиева. Эти обвинения будут рассматриваться на заседаниях комиссии.

- В какой мере можно говорить, что в силу этих дел Казахстан оказался в центре европейского внимания?

- Я бы не стал так далеко заходить и говорить, что Казахстан окажется в центре внимания западной дипломатии. Хотя после 2006 года в ОБСЕ тема Казахстана играет заметно большую роль, особенно в связи с предстоящим председательством и скандалом вокруг Рахата Алиева. Конкретно для Австрии все, что связано с Казахстаном, имеет в последнее время все большее значение не только по вышеуказанным причинам и не только потому, что в Вене — штаб-квартира ОБСЕ, но еще и из-за газопровода \"Набукко\", одним из ключевых операторов которого станет австрийская компания ЦMV. Все эти нити большой паутины сходятся в Австрии, поэтому это дело становится столь затруднительным для Вены.

Deutsche Welle