Сегодня в Алматы открывают мемориальную доску первому генералу-казаху Шакиру Джексенбаеву. Во время войны он спас сотни советских солдат. Химик разрабатывал фугасы и зажигательные смеси. Работа химиков на войне до сих пор полна секретов, но кое-что о ней «Д» рассказал сын брата генерала, учёный Ермек Айталиев.

Кто химичил на войне

– В этом году дяде Шакиру исполнилось бы 110 лет. Наши предки родом из Мангистау. После адайского восстания против Екатерины они через Едыль, Жаик перебрались в Урду, где была ханская ставка. Дед наш пас овец у Жангирхана, топил печь. Дядя Шакир ему помогал, но, как потом вспоминал, ему очень хотелось учиться. В 1908 году в Урде открылась первая школа, и он поступил туда, затем – в училище. В Урдинском музее до сих пор хранится аттестат дяди. Он хорошо учился, а по закону божьему, изучался и такой предмет, у него была пятерка. Позже по особому списку дядю Шакира зачислили курсантом-джигитом в первый образцовый казах­ский кавалерийский полк. Так он стал военным. Кавалерийский полк потом слился с чапаевской дивизией и боролся против белогвардейцев. Позже дядя попал в Оренбург, оттуда – в Кзыл-Орду, где был начальником строевого отдела военного комиссариата. В 1920 году дядя поступил в высшую химическую академию. У нас сохранилось фото, где он с другими слушателями встречается с Фрунзе. После академии вся служба Шакира Джексенбаева была связана с химической защитой. В Первую мировую войну как химическое оружие использовали хлор. После этого и у нас стали создаваться противохимические войска. В годы войны за свои заслуги дядя получил 4 ордена Боевого Красного Знамени и орден Ленина. Под его руководством готовились фугасы, дымовые завесы для боевых операций. После войны дядя преподавал в военной академии химической защиты, жил в Москве. Даже будучи на пенсии, когда ему было уже 70, приезжая в Урду, он обязательно отмечался в военкомате. Таков был порядок. О войне он мало рассказывал. Подробности о его службе я узнал уже после его смерти по документам из архивов.

Боеприпасы из трофейной машины

Вот что пишет о Шакире Джексенбаеве ветеран Сансызбай Ситаканов: «С октября 41-го года до конца 43-го Джексенбаев был начальником отдела химзащиты Брянского фронта, в составе которого оказалась трофейная машина Ал-2. Джексенбаев переоборудовал ее во фронтовую испытательную лабораторию. Там проводил работы по созданию более эффективных огнеметных зажигательных рецептур для фугасных огнеметов. Была разработана новая рецептура, обеспечивающая большую дальность огневой струи, продолжительность воздействия и высокую температуру горения. Разработанные зажигательные бутылки – одна из самых простых и безотказных средств уничтожения танков, броневых машин, складов, самолетов на аэродромах и живой силы противника. Сигнальные и дымовые шашки, мины и ампулы в ночное время сбрасывались с самолета на военные базы противника. Фосфорные и термитные бомбы, зажигательные ампулы АЖ-2, бутылки с огнесмесью вызывали крупные пожары. Благодаря этим действиям 64-я и 3-я армия прорвали оборону противника, освободили 1972 населенных пункта. В числе трофеев были захвачены 1000 орудий и минометов, более 120 танков, 15 тысяч автоматов и винтовок, более 100 пулеметов. Джексенбаев проводил сборы специалистов армейских лабораторий и давал им консультации. Перед Курским сражением ему поручают инспектировать оборону Курска. В наркоме обороны он докладывает о практике химического обеспечения наступательных операций Брянского фронта для применения на других фронтах. Джексенбаеву дают звание генерал-майора технических войск».

В Центральном архиве совет­ской армии я нашел аттестационный лист дяди. Там есть такая запись, датированная 1943 годом: «Джексенбаев много способствовал  наступательным действиям частей войск фронта. Под его руководством сформировано несколько рот фугасных минометов, которые в операциях 1942 года были широко применены. Их действиями было уничтожено 9 танков и до 1000 человек живой силы противника. В наступательных боях в январе-марте 1943 года Джексенбаев на участке 13-й армии лично руководил пуском дымовой завесы шириной 8 километров, тем самым обеспечил успешные боевые действия частей фронта».

– В моей памяти он остался простым и в то же время строгим, – рассказывает Ермек Айталиев. – Бывая на родине, любил встречаться с людьми, петь казахские песни. Чувствовалось, что он скучает по родным местам. У дяди был единственный сын Ерик, которого потом записали как Олега. Он родился в Кзыл-Орде в 1928 году, стал микробиологом, док­тором наук. Сейчас его уже нет, осталась единственная внучка Марина.

После войны дядя Шакир работал в министерстве обороны СССР, преподавал в высшей военной академии.

Фотоаппарат на память

– Мы ему высылали в Москву местные газеты. «Казправду» он выписывал, всегда интересовался ситуацией в Казахстане. Очень переживал из-за событий в Алма-Ате в декабре 86-го года. У меня есть письмо, где он пишет об этом. Мы близко с ним общались, переписывались, я часто у него бывал, поскольку учился в аспирантуре в Ленинграде. Для научных работ мне нужно было проводить эксперименты, делать фото, и дядя Шакир отдал мне свой фотоаппарат ФЭД 1937 года выпуска. Его собирали в коммуне Дзержинского. В паспорте от фотоаппарата сохранились записи дяди. Он пишет, как готовить раствор, какая должна быть выдержка, диафрагма. Дядя Шакир очень любил порядок. Я часто вспоминаю один случай. Ехали мы с ним из Москвы в Урду. Решили пообедать в вагоне-ресторане. Он ушел раньше. Прихожу – он сидит в форме, подтянутый, а увидел меня – аж взгляд переменился. «Быстро переодеться», – приказал он по-военному. Я вернулся в вагон-ресторан в костюме. Женщин, что сидели за соседним столиком в халатах, будто ветром сдуло. Вот такой он был. Воспитанный войной. А фотоаппарат его до сих пор в рабочем состоянии. Можно и сейчас им снимать, только растворов таких уже нет.

Шакир Джексенбаев умер 23 февраля 89-го. Похоронили его на Кунцевском кладбище. Место еле выбили через представительство Казахстана в России. Дядя все-таки дождался выхода его книги «И горек дым войны» о военных химиках. Он ждал этого долгих 6 лет. Дядя Шакир даже обращался к Кунаеву. 

Я сейчас пишу в Астану. Прошу именем Шакира Джексенбаева назвать одно из военных учебных заведений. Это не первое мое обращение. В советское время подозревали, что он байского происхождения, и путь на родину для него был закрыт. Теперь же все решает, какого ты рода-племени – с юга ты или запада, к какому клану мог принадлежать. Но народ должен знать своих героев независимо от этого.

Альмира АЛИШБАЕВА